Севильский узник

4 июня домой вернулся фанат «Зенита» Игорь Яковлев, арестованный после стачки полиции с болельщиками на матче Кубка УЕФА «Севилья» — «Зенит».

Почти два месяца он провел в испанской тюрьме. Чтобы получить свободу, пришлось пойти на компромисс с испанскими властями и собственной совестью — признаться в преступлении, которого не совершал.

— В России все уже знают, что челюсть полицейскому ты не ломал и два месяца в испанской тюрьме просидел ни за что. Кто виноват в случившемся?

— Тот, чьи адвокаты защищали меня перед испанским правосудием — клуб «Севилья». Он не выполнил требования УЕФА. Рядом с болельщиками «Зенита» на трибуне должны были находиться стюарды, владеющие хотя бы английским, а не темпераментные полицейские, знающие только родной испанский. Когда нас начали сгонять с двух секторов в один, поначалу никто не понял, чего добиваются люди в форме. А они сразу же пустили в ход дубинки.

— Один из задержанных рассказал нашей газете, что все признали свою вину, а ты отказался:

— В подтрибунном помещении меня били ногами и дубинками человек 10. В отделении тоже били. Голова у меня потом болела аж до 6 мая. Когда я пришел в себя и отправлялся на первый допрос, двое наших мне говорят: «Чтоб быстрее выйти, скажи, что ударился головой, когда выносили с сектора». Наверное, я так и сделал — точно не помню. На другой день состоялся, как там его называют, «быстрый суд». Первый человек, вернувшийся уже в другую камеру, посоветовал остальным: «Делайте, как вам говорят — берите вину на себя и выходите». Меня на суд повели после всех, но свободу в обмен на признание вины никто не предлагал. Понимаю: со мной что-то не так. Зачитали, в чем меня обвиняют. Отвечаю: никого не бил, меня самого избили. Смотрю — я говорю много, переводчик-болгарин меньше, а в протокол пишут еще меньше. Прошу перевести мне протокол. Болгарин запинается, но я понимаю, что слова там не совсем мои. Да и виновным себя не считаю. Нет, думаю, такую бумагу подписывать нельзя.

— То есть больше никто о полицейском беспределе суду ничего не заявил?

— Видимо, да. Если б все задержанные с самого начала говорили о полицейской провокации, а потом не стали без меня выходить из тюрьмы, получился бы громкий скандал, и моя судьба могла б сложиться иначе. Но я их не виню. Все было сделано красиво — я шел последним и не знал, что мое обвинение отличается от других. Если б только они отказались уезжать: Ведь был же случай, когда итальянская полиция целый день провоцировала английских фанатов, даже кого-то оставила. Их тоже избивали и на стадионе, и в полиции. Но Берлускони потом пришлось извиняться перед Блэром и народом Англии.

— Как наши дипломаты защищали твои интересы?

— Мои слова «Я убедился, что русские своих не бросают» к государству не относятся. Больше всех за меня боролся почетный консул России испанец Эктор Морель. Хотя мог и не бороться. Просто он очень любит Россию. Он приходил ко мне в тюрьму, сначала раз в неделю, потом раз в две недели. Давал деньги, чтобы я мог покупать что-то в тюремном магазине и звонить домой. Из консульства в Мадриде никто ни разу не приехал. Потом оправдывались, дескать, финансирование слабое, за 500 км не наездишься. В Министерстве иностранных дел моей маме заявили: «Вы воспитали плохого сына». А консул в Мадриде Дмитрий Верченко, уже после освобождения, объяснил: с Испанией у России никаких связей нет, все равно бы мы ничего не добились, вот и приняли решение не действовать по официальным каналам.

— Но в таком случае какие русские тебя не бросили?

— Клуб «Зенит». Футболисты, передававшие мне привет. Фанаты, которые здесь поддерживали мою семью морально и материально. Мама и теща, помогавшие жене ухаживать за грудным ребенком. Жена, которая постоянно была в контакте с «Зенитом» и сообщала мне новости по телефону быстрее, чем адвокаты. От нее, кстати, я узнал, что меня собираются выпускать. Простые болельщики — когда по радио шла трансляция ответного матча и сосед по камере мне объяснил, что на «Петровском» вывешены плакаты в мою поддержку, я почувствовал гордость за соотечественников. Еще в тюрьме мне помогли собратья по несчастью — хотя там, по большому счету, каждый сам за себя. Всем этим людям я хочу сказать огромное спасибо.

— Защита предъявила на последнем суде видеозапись, подтверждающую твою невиновность?

— По словам моего последнего адвоката, родственницы президента «Севильи», запись суду предъявили. Но защита и почетный консул решали непростую задачу — вытащить меня так, чтоб не бросить тень ни на футбольный клуб «Севилья», ни на испанскую полицию, почему и появились компромиссные варианты. Жена по телефону еще называла мне два сценария освобождения: если беру на себя вину, получаю 8 месяцев условно и улетаю домой; если не беру, живу там еще месяца три в гостинице в ожидании следующего слушания. Но почетный консул про второй вариант уже ничего не говорил: «Будет суд, ты увидишь того полицейского, расскажешь, что никого не бил». Полицейский на суд так и не пришел, но оказалось, что мне грозит не 8, а 27 месяцев, и что признаваться надо сразу и по обеим статьям — нападение и нанесение телесных повреждений. А я уже для себя решил: вину возьму. Очень хотел вернуться к жене и дочери. В итоге получил 5000 евро штрафа плюс 18 месяцев условно. По испанским законам, меньше двух лет — это «экстрагер», депортация.

— Плюс два месяца за решеткой:

— Мне еще повезло. Морель договорился, и дело рассмотрели по тамошним меркам очень быстро. В Испании подследственные ожидают суда в среднем полгода, а иностранцы и того больше. Иностранцев там не любят и очень боятся. И презумпция невиновности у них очень странная. Если есть свидетельство против тебя, то ты виновен, пока суд не доказал обратное. В одном модуле со мной был белорус, прихвативший в мини-маркете бутылку пива. Пустяк по нашим меркам, но продавщица закрыла магазин, вызвала полицию, и сейчас его обвиняют в вооруженном ограблении. Еще сидел украинец — на того настучали соседи, дескать, через его квартиру ходит слишком много женщин разного возраста и внешности. Выдвинуто обвинение в незаконной миграции. Испанцы, оказывается, обожают стучать даже друг на друга. «Подрезал» кого-нибудь на дороге — только на основании заявления водителя тебе выпишут штраф. Вот такая «демократичная» страна.