Немцы нетрадиционной ориентации

Я, наверное, буду одним из тех немногих, кто в пятницу в берлинском четвертьфинале, грозящем стать главным хитом всего чемпионата и уже именуемом «досрочным финалом», поставит не на Германию, а на Аргентину. Не на изумительных немцев, которые могли выиграть у шведов со счетом раза в три крупнее, чем итоговые 2:0, а на аргентинцев, которые почти два часа были ничуть не лучше мексиканцев.

Не буду пытаться доказать то, что доказывать бессмысленно, и искать в игре немцев не замеченные до сих пор изъяны, поскольку их просто нет. Глупо не присоединиться к восторгам в адрес Филиппа Лама – этой усовершенствованной, обладающей не только высочайшей скоростью и выносливостью, но и техникой и ударом инкарнации выдающихся немецких «бровочников» вроде Манфреда Кальтца. Глупо не восхищаться Михаэлем Баллаком: после матча со шведами бояться за свое место в центре полузащиты Chelsea должен уже не он, а Фрэнк Лэмпард. Глупо отказывать Мирославу Клозе и Лукашу Подольски, казнивших шведов за четверть часа, в праве называться ярчайшей пока парой форвардов чемпионата, а безупречным Перу Мертезакеру и Кристофу Метцельдеру – самой надежной парой центральных защитников. И глупо не изумляться, как все эти великолепные и поодиночке футболисты удачно дополняют в схемах Юргена Клинсмана друг друга.

Так, как играла в групповом турнире и на старте play-off Германия, должна была играть другая команда – бразильская. И кто бы мог подумать, что за две недели немцы займут ее уникальное, никем не оспариваемое место – место футбольного эталона, чудо-команды, wonderteam? Кто мог представить, что они, вызывавшие до чемпионата столько сомнений, две стадии турнира пролетят, даже не заметив, без единой запинки?

Вот это и есть момент настораживающий. Потому что все то, что происходит со сборной Германии на этом чемпионате, никак не соответствует немецкой футбольной традиции. В немецкой футбольной традиции медали добываются совершенно иным способом. К ним не летят, а ползут – через мучения, страдания и унижения.

В 1954 году у Германии до выигранного финала с венграми было поражение от них же, Ференца Пушкаша, Шандора Кочиша, Нандора Хидегкути, со счетом 3:8 в групповом турнире. Спустя 20 лет она выиграла свой второй чемпионат, потерпев в группе поражение, позорнее которого невозможно было придумать,– от немцев восточных. В 1990 году, прежде чем дожать в «золотом» матче Аргентину, немцам пришлось потерпеть трепку от сыгравших с ними – и абсолютно закономерно, по игре – вничью колумбийцев, а затем, в play-off, продраться через драки с Голландией, Чехией и вырвать серию пенальти у Англии. И к четырем остальным финалам – в 1966, 1982, 1986 и 2002 годах – дорога для них была устлана отнюдь не ковровой дорожкой, а заставлена крепко прибитыми к полу барьерами – алжирскими, датскими, американскими.

Есть боксеры, которым, чтобы завестись, надо обязательно пропустить хотя бы один сильный удар. Тогда они могут свалить противника сильнее себя. Немецкие футболисты, кажется, из той же породы. И их настоящий, где класс перемножается на характер, уровень проявляется лишь после хорошей пощечины. И тогда они могут «воскреснуть», пропустив в финале от потрясающих «инопланетян» венгров два гола и один, уже на второй минуте,– от показывающих футбол будущего голландцев.

Этой пощечины за четыре прошедших матча нынешнего чемпионата Германия не дождалась. Она не дождалась даже того, чтобы к ее челюсти поднесли кулак. Коста-Рика была чересчур слаба, чтобы ей всерьез угрожать. Польша была упорной, но вышла на матч с мыслями о 0:0, а не о драке до последней капли крови. Эквадору было наплевать, какое место в группе занимать – первое или второе, и он выставил против немцев резерв. Шведы вышли на матч с ними с дрожью в коленках, сдавшись задолго до второго мяча Подольски. И дрожь эта ощущалась зрительно – у самого матерого среди их игроков, которому доверили бить одиннадцатиметровый. По его взгляду затравленного кролика.

Сейчас все, конечно, называют тот удар Хенрика Ларссона на два метра выше перекладины упущенным шансом Швеции. В действительности он был упущенным шансом Германии. На то, чтобы хотя бы однажды, хотя бы на несколько минут неизбежного после отыгранного гола шведского куража ощутить ярость противника и собственную слабость. Почувствовать то, что было крайне необходимо почувствовать именно перед матчем с Аргентиной, свою оплеуху спустя пару часов получившей.
Аргентинцы во встрече с мексиканцами пережили все то, с чем был дефицит у немцев.

Против них бились 11 человек, появившихся на поле с таким же настроем, с каким выходил на ринг биться с американским чемпионом их соотечественник из рассказа Джека Лондона – тот, что, приоткрывая глаза после каждого нокдауна, видел на трибунах вместо лиц нужные его родине винтовки. Они пережили забитый соперником в первой же его атаке гол. Они пережили запоротые Эрнаном Креспо и Хавьером Савиолой вернейшие шансы и сэйвы ставшего смотреться уже совершенно непробиваемым вратаря Освальдо Санчеса. И избежали рулетки в качестве способа выяснения четвертьфиналиста благодаря чему-то не футбольному, а сверхъестественному: Макси Родригес сам откровенно признался, что с равной вероятностью мог запустить мяч как в дальнюю «девятку», так и на трибуну.

У немцев до четвертьфинала все шло точно в соответствии с планами Клинсмана. Идеально, строчка в строчку, в соответствии с ними. У аргентинцев с Мексикой все пошло наперекосяк. Зато после Мексики они готовы к тому, что так пойти может. Готовы терпеть свои промахи и чужие удары – и вставать после нокдаунов. В общем, они – со своим очевидным классом, под сомнение мексиканцами все же не поставленным,– испытали уже все, что обязана испытать сборная, которая хочет стать чемпионом мира. Все то, что немцы, привыкшие видеть перед собой поднятые вверх до стартового свистка руки, могли бы испытать и к чему могли бы подготовиться, лишь забей Ларссон свой пенальти и стань их шведским Кочишем или Юргеном Шпарвассером.

Тезис о полезности страданий ведь относится не к одной Германии. Без запинок и мук не добегал до золота никто из чемпионов в истории (вспомните хотя бы три итальянские ничьи на старте в 1982 году, или проигрыш Аргентины Италии в 78-м, или чуть было не отобранный Хосе Луисом Чилавертом и Парагваем у Франции четвертьфинал в 1998-м), кроме одной сборной – бразильской. Или немцы и вправду на домашнем первенстве заняли место, принадлежавшее той полвека?