Франсишку Коштинья: К нам относились, как к гнилым яблокам

— Каковы были мотивы разрыва контракта с «Динамо »? Имел ли к этому отношение тот случай с бутсами?

— (Смеется). Все вышло немного нелепо. На одной из тренировок имело место недоразумение. Такое случается во всех командах с тренерами, которые, по идее, должны делать все, чтобы работать на общее благо, а не стремиться к тому, чтобы игроки работали на них. Я всегда был близок к хозяину клуба Федорычеву, но для многих людей наша дружба была проблемой. Я не имел большого веса, но к моим словам всегда прислушивались.

Однако я заметил, что с января, когда пришел этот тренер, он стал пытаться создать дистанцию между мной и остальной командой, провоцировал меня. Может быть, я и допустил ошибку, но думаю, что отношение ко мне на протяжении четырех месяцев было несправедливым и некорректным.

Особенно как к игроку, который собирается сыграть на чемпионате мира…

— Но что конкретно произошло?

— Очень многое: несоответствие выступления команды поставленным задачам, неисполнение обещаний, тренер постоянно выказывал мне свое отвращение. Я не знаю, почему так вышло, но если нужно было найти виновных, то ими всегда оказывались Коштинья и другие португальские футболисты.

Я устал от всего этого, и 22 апреля принял решение оставить клуб, а также отправить в ФИФА послание с просьбой освободить меня от обязательств перед «Динамо». Теперь моя судьба в руках ФИФА.

— Португальцы в «Динамо » образовали отдельную группу?

— В первый сезон отношения между всеми, русскими и иностранцами, были хорошими.

Но вскоре все поменялось. Я не знаю, что произошло. Думаю, что в основе всего лежат личные симпатии и языковой барьер. Одним целым мы были только на поле…

— Почему вы решили расторгнуть контракт именно сейчас?

— Я делаю это сейчас, потому что до старта чемпионата мира осталось совсем немного времени, и мне нужно работать, чтобы успеть набрать форму и попасть в заявку. В России я тренировался каждый день, но этого было недостаточно.

Мне очень хочется сыграть на мировом первенстве, поскольку раньше у меня не было такой возможности, а конкуренция за место в составе очень высока.

— Есть ли разница, где готовиться к чемпионату мира — в России или в Португалии?

— Несмотря на то, что здесь сезон уже подошел к концу, соревновательный уровень в Португалии выше. Игроки здесь выше классом, и тренируются они лучше. Там от меня ничего не требовали, а здесь приходится выкладываться. Кроме того, если я получу свободу, то мне нужно быть в форме, чтобы мой переход в другой клуб состоялся.

— В ваших заявлениях сквозит явное разочарование.

Похоже, что вы ожидали увидеть в «Динамо» совсем не то, что увидели там на самом деле. На ваш взгляд, критические выступления Манише имеют под собой основания?

— В чем-то да, в чем-то нет.

Если брать за основу инфраструктуру и подход к делу, то можно продолжать в том же духе. Но, когда уходишь из «Порту » или другого европейского «гранда», где ты привык побеждать, нужно быть готовым к совершенно иным вещам. Очевидно, в проект было вложено много денег и планировалось, что мы выиграем российский чемпионат и станем регулярно выступать в еврокубках. На самом же деле мы столкнулись с очень многими недостатками и людьми, которые тянули одеяло на себя. Постепенно все изменилось, и в команде к нам стали относиться, как к гнилым яблокам.

— Вы когда-нибудь сможете вернуться в Россию?

— Только чтобы навестить кого-нибудь из знакомых. О том, чтобы играть, не может быть и речи.

— Вы сожалеете о том, что уехали в «Динамо»?

— Нет. Из всего нужно уметь извлекать уроки. Если бы перехода в «Динамо» можно было избежать, я бы так и сделал, но я ни о чем не сожалею. В Москве я познакомился с замечательными людьми, увидел великолепный город. Меня действительно вдохновлял тот проект, который задумывался изначально, и очень жаль, что на деле ничего не вышло.

— Кто в действительности заправляет всем в «Динамо»?

— По идее, этим человеком должен быть Федорычев, но сейчас абсолютная власть сосредоточена в руках тренера.

Так мне сказали. Он делает то, что считает нужным.

— Если тренер сменится, вы согласитесь вернуться?

— Нет. Мне было сделано предложение о продлении контракта, но я ответил отказом.

— И на сколько лет вам предлагали продлить контракт?

— Я уже сказал, что не хочу его продлевать…

— И все-таки, если бы не тренер…

— Возможно, они уже пришли к какому-то определенному выводу. В девяти матчах была одержана всего лишь одна победа. Возможно, я не был единственным виновником всех бед. Но как только я послал факс в ФИФА с требованием о расторжении контракта, на мои телефоны, до той поры молчавшие, стали звонить даже в шесть утра. Начиная с этого дня, все изменилось, и в итоге я оказался здесь…