Молчуны и правдорубы

В воскресенье, 14 мая, на «Петровском» играли «Зенит» и «Рубин». Клуб с берегов Невы и команда города сразу трех рек - Волги, Казанки и Ноксы. Питерские правдолюбцы и казанские молчуны. Люди, способные публично, на страницах газет, обсуждать свои клубные проблемы, вышли соперничать на футбольном газоне с коллективом, где любую информацию принято дозировать и настрого запрещено выносить сор из клубной «избы».

Хозяева, как известно, выиграли, лишив волжан лидерства. При желании можно было написать, что веселая и жизнерадостная открытость питерского клуба одолела казанскую мрачноватую закрытость. Только это не будет правдой.

В своем стремлении ограничить свободу игроков казанцы не одиноки. Время от времени запреты на общение вводятся почти во всех наших клубах. До недавнего времени молчал ЦСКА, прошлой осенью Владимир Шевчук своей властью запрещал на какое-то время давать интервью игрокам «Сатурна». В командах-аутсайдерах, когда очков мало, а на горизонте маячит вылет, это вообще рядовая практика. На моей памяти в новом веке этого избежали только три команды премьер-лиги - «Анжи», «Ротор» и «Крылья Советов». В Самаре вообще давно усвоили главный постулат шоу-бизнеса: лучше пусть хоть что-то пишут, чем не пишут вовсе.

Главный тренер и вице-президент «Рубина» Курбан Бердыев, видимо, считает иначе. С учетом того, что влияние Бердыева в «Рубине» сегодня абсолютно, позиция клуба - это во многом его позиция. Иначе никак не объяснить тот факт, что политика открытости, провозглашенная было новым президентом сразу по вступлении в должность, на деле оказалась значительно поражена в правах.

Сам главный тренер волжан за последние три года дал лишь три интервью. Однажды снизошел до интернет-портала www.islam.ru, два раза побаловал вниманием клубную пресс-службу, которая благодаря этому порадовала болельщиков эксклюзивом в программке к стартовым матчам сезона. Всем остальным СМИ остается довольствоваться пресс-конференциями.

Рубиновский взгляд на отношения с прессой трудно назвать жизнерадостным, репортерам он предельно усложняет жизнь, но болельщики простят своей команде любую степень закрытости, если она побеждает. А «Рубин» побеждает, выработав за время пребывания в премьер-лиге и свой игровой стиль, и свои правила жизни.

Железный занавес в «Рубине» открывается для посторонних на три дня. Поговорить с футболистами можно сразу после матча и на бегу, а обстоятельно - спустя сутки, в выходной или во время двух первых тренировочных дней. Если, конечно, главный тренер не возражает. С четверга журналистов в расположении команды уже не ждут. Информация о травмах и болезнях игроков считается закрытой, и на все вопросы о здоровье футболистов руководитель пресс-службы извиняющимся тоном говорит примерно так: «О травмах меня лучше не спрашивать - ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу».

Все вместе это порой напоминает игру в прятки, иногда от происходящего становится смешно, но казанцам, похоже, уже понравилось быть не как все. Тоже, знаете ли, имидж. К тому же у главного тренера «Рубина» на этот счет есть своя теория. Ее краеугольные камни: точная информация в руках соперника - оружие, напрямую бьющее по тебе; разговоры порой мешают, особенно накануне серьезного дела; любой футболист не всегда способен адекватно соотносить реальность и написанное газетами о нем, горячо любимом. И главный постулат: тренер в команде решает все, а его слово - закон.

На мой вкус, эта малоприятная для журналиста, но хотя бы ясная и четкая позиция лучше, чем метания между открытостью и закрытостью, избирательностью и делением СМИ на «своих» и «чужих». В Казани ничего подобного нет. Собственно, история запретов «Рубина» началась с того, что Бердыев, предварительно извинившись (!) перед автором этих строк, сообщил, что журналисты должны быть в равных условиях.

- На меня казанские репортеры обижаются: им нельзя, а тебе - можно. Все, хватит: правила одинаковы для всех, - заявил мне Бердыев примерно три года назад и с тех пор слово держит.

Это не может нравиться, зато исключена ситуация, когда перед твоим носом закроют ворота клубной базы, пропустив туда при этом коллег. Именно так время от времени ведут себя спартаковцы, а в «Динамо» уже несколько лет мечутся между двумя лозунгами, извлекая их в зависимости от ситуации, турнирного положения команды и написанного в газетах: «Даешь открытость!» и «Ату писателей!»

К тому же в «Рубине» сегодня совершенно нет представителей «Клуба Игнашевича», в котором сегодня числится добрый десяток игроков российской премьер-лиги. Все они однажды решили, что их игра расскажет болельщику больше, чем любые слова. Список переменчив, но главная его константа - капитан ЦСКА. Он с журналистами не общается давно. От принципов не отступая, Сергей добился за эти годы полного равнодушия к своей персоне со стороны всех существующих СМИ. К Игнашевичу уже давно никто из коллег и не подходит - ни с просьбой дать экспресс-комментарий, ни поговорить пару часов «за жизнь».

Автор единственного гола в игре «Зенита» с «Рубином» питерский хавбек Игорь Денисов интервью журналистам тоже, кстати, не дает. Это к вопросу о «казанской угрюмости» и «питерской открытости». А еще есть Александр Спивак - он тоже не говорит, а играет. Молчат оба полузащитника по собственной инициативе - и давно. Иное дело динамовец Парфенов. Он «зашифровался» этой зимой, но к лету обещал раскодироваться...

Всем этим людям, добровольно лишающим себя общения, стоит напомнить слова другого спортсмена - баскетболиста, а ныне тренера ЦСКА Евгения Пашутина. Предельно открытый и безотказный, он всегда объяснял свою уникальную способность после любой игры ответить хотя бы на пару вопросов такими словами:

- Карьера рано или поздно закончится. Что показать внукам, когда на пенсии будешь рассказывать им о своих подвигах? Хорошо, если удастся выиграть медали, а если нет? Вот вырезки из газет, где про тебя, любимого, хорошо напишут, ситуацию и спасут.

Пашутин, конечно, шутил. Но в каждой шутке, как известно, есть доля истины. В этой - немалая.